Тихое сияние святости в образах простых русских людей. (По произведениям И.С. Тургенева «Живые мощи», «Муму»).  03.06.2013 08:53

Предисловие

Однажды, готовясь к уроку литературы, я прочитала в интернете краткое содержание рассказа И.С. Тургенева «Муму» в пересказе И.С. Вольской и комментарии к нему современных читателей. Прочитанное вызвало жгучее желание перечитать рассказы Тургенева снова, заставило меня задуматься о многом... О ценностях мнимых и настоящих...  О том, кто мы сегодня, какие мы...  Духовные мертвецы? Или всё же живые?

Так родилось это размышление…

 Выдержки из прочитанного в интернете:                                                  

«…Власть одних людей над другими. Как она калечит и тех, и других! До поры до времени люди ещё такие (в подавляющем большинстве), им требуется узда. И чем менее совершенны эти люди, тем, видимо, крепче должна быть узда. Над ними власть обычно такая, какую они заслуживают.

...Татьяна, светлая, в сущности, душа, задавлена этой жизнью и  вполне послушна. Её можно как угодно поворачивать и настраивать. Ею можно манипулировать, как и всей толпой...»

                                                                                  Пересказала И. С. Вольская.[1]

Комментарии к краткому содержанию рассказа И.С. Тургенева «Муму» в интернете.

«Михайлова Людмила Михайловна: "Муму" Тургенева читала ещё в детстве. Но тогда я как-то недоосмыслила эту трагедию… Вот только что просмотрела мультфильм "Муму" и заново перечитала. Я потрясена!!! Зачем Герасим утопил Муму??? Ведь он же вечером "ушёл к себе в деревню", и никто ему не препятствовал. Мог же он, Герасим, взять Муму и уйти из Москвы в деревню! Неужели для такого простого решения нужно много ума?! Более того, если уж надо было топить "любимое существо" и другого выхода не было, то тонуть надо было "только вместе"! Нельзя предавать любовь - даже к собаке! Обидно, обидно и больно за "такого русского мужика"!!! Кого "воспел" Тургенев? Для меня теперь "Герасим" - синоним тупости, жестокости и предателя!»[2]

                                              Размышление

Для русского человека всегда были важны христианские  ценности, умение помнить евангельскую истину: «Не собирайте сокровищ на земле…» (Евангелие от Матфея 6:1-18). К «сокровищам небесным» наш народ во все века относил милосердие, доброту, сострадание, жертвенность, смирение и кротость, любовь к ближнему.

Этой евангельской истины придерживаются и все положительные  женские образы русской классической литературы. Это те героини из народа, те духовные ориентиры, которые в самих недрах своих сохранили истинную систему ценностей русского народа.

Идеал женщины  на Руси всегда восходил   к женскому идеалу Священного Писания, в котором апостол Пётр, обращаясь к женщине, писал о том, что  украшением жены должны быть «не внешнее плетение волос, не золотые уборы или  нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа…» (1 Петр. 34 3-4).

Русская жена  была от века верна, добродушна, стыдлива, строга, тиха, милосердна, кротка, терпелива, всепрощающа.

Именно такой удивительно чистый, нравственно цельный образ русской женщины встаёт перед нами в рассказе  И.С. Тургенева  «Муму». Татьяна была крепостной прачкой, трудолюбивой, исполнительной, чистоплотной («ей, как искусной и учёной прачке, поручалось одно тонкое бельё»[3]). Это была, по словам Тургенева,   «женщина лет двадцати осьми, маленькая, худая, белокурая, с родинками на левой щеке», которая   «не могла похвалиться своей участью. С ранней молодости её держали в чёрном теле: работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видела; одевали её плохо; жалованье она получала самое маленькое».[4]

Её полюбил главный герой рассказа, глухонемой богатырь Герасим. Он был трудолюбив, его рука не случайно, по словам другого героя рассказа башмачника Капитона, схожа с рукой Минина и Пожарского. Герасим «работал за четверых – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал…, либо в Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой берёзовый лесок смахивать с корней долой…».[5] А ещё  «Герасим был нрава строгого  и серьёзного, любил во всём порядок»[6], не терпел расхлябанности и безнравственности, распущенности и безобразия.

Татьяна привлекла главного героя рассказа не красотой («когда-то она слыла красавицей, но красота с неё очень скоро соскочила»[7]), а  смирным нравом и скромностью, тихой, по словам дворецкого, «безответной душой».[8]

Но барыне вздумалось женить на смиреннице своего башмачника, горького пьяницу Капитона. Понимая, что глухонемой дворник любит прачку, дворня разрабатывает целый план, чтобы Герасим отвернулся от Татьяны. Решили научить Татьяну, чтобы она притворилась хмельной и прошла бы, пошатываясь и покачиваясь, мимо Герасима. Бедная девушка долго не соглашалась, но ее уговорили. Героиня выполнила задуманное, и Герасим, видя обман крепостной девушки, её сговор с дворней, перестаёт за ней ухаживать.

Татьяна выполняет приказ барыни. Но замуж она идёт за Капитона-пьяницу не столько по приказу, сколько по послушанию, и хмельной притворяется лишь для того, чтобы предотвратить драму. Герасим мог бы по-своему наказать организаторов заговора,  и не миновать бы тогда заговорщикам беды, а  самому дворнику - каторги.

Татьяна и Капитон становятся мужем и женой не по взаимному влечению. Немногословно, скупо рассказывает нам Тургенев о судьбе Татьяны: «Прошел еще год, в течение которого Капитон окончательно спился с кругу и, как человек решительно никуда не годный, был отправлен с обозом в дальнюю деревню, вместе с своею женой». Но эти строки, как говорится,  «томов премногих тяжелей». И удивительна сцена прощания двух героев Тургенева: «Татьяна, с великим равнодушием переносившая до того мгновения все превратности своей жизни, тут, однако, не вытерпела, прослезилась и, садясь в телегу, по-христиански три раза поцеловалась с Герасимом».[9]

Сирота с детства, никогда не видевшая ни от кого ласки, какую защиту, какую крепость она имела бы в лице Герасима! И какая  крепость духа обнаружилась в ней самой! Никого не проклинала эта обиженная, казалось бы, судьбой душа!

Но зачем-то остаток своих дней ей надо было прожить в глухой деревне с потерявшим человеческий облик мужем. Зачем? Один Бог ведает! И потому супружество воспринимается Татьяной как священная обязанность, как жизнь в другом и ради другого. Вот что главное в русском национальном характере – не рабство, что сродни лакейству, а смирение, покорность во всём воле Божьей. Не так уж много сказал нам в рассказе  автор о Татьяне, но сказанного достаточно, для того чтобы читатель сумел понять: русская женщина  донесёт свой крест до конца.

Это не означает, что Татьяна – идеал, но это тип положительного русского начала, который «аршином общим не измерить».

Не пропал и главный герой рассказа Герасим. Он выполнил приказ барыни, оторвав от сердца, от самой души своей, близкое существо, собачонку, заменившую ему семью, поднялся над обидой, нанесённой потерей Татьяны, вынес всё и  не сломался как человек: «здоров и могуч по-прежнему, и работает за четырех по-прежнему, и по-прежнему важен и степенен»[10].

Понимание судьбы как суда Божьего  в жизни человека, свойственно и другой героине И.С. Тургенева Лукерье. В рассказе «Живые мощи», эта героиня, имя её в переводе означает «светлая», прикована к постели тяжёлой болезнью. Она поражает нас своей духовной силой, принимая, как и Татьяна, с покорностью и смирением волю Божью,  то есть попечение Господа о себе и о своём спасении.

Автор-повествователь встречается с героиней рассказа в одном из хуторов своей матушки-помещицы, в саду, где она лежит в старом плетёном сарайчике. Барин увидел человеческое существо, голова у него была «совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая – ни дать ни взять икона старинного письма…».[11] Он вгляделся  попристальнее: «лицо не только не безобразное, даже красивое, – но страшное, необычайное».[12] «Икона старинного письма» – признак святости высшей пробы –  подчёркивается самим автором в характере крестьянки уже с первого момента встречи. Но в восприятии помещика, человека светского, недостаточно воцерковлённого, живущего земными категориями,  героиня представляется страшной мумией.

Барин узнаёт в этой мумии Лукерью, некогда первую красавицу во всей их  дворне: высокую, полную, белую, румяную, хохотунью, плясунью, певунью, умницу, по которой и он  втайне вздыхал,  будучи  шестнадцатилетним мальчиком.

Причиной её несчастья, по словам Лукерьи,  явилась тяга к красоте. Вышла она ночью соловья послушать, и ей почудился голос  её жениха, с которым она была помолвлена. Спросонья она оступилась и  упала с крыльца. С того дня начала Лукерья чахнуть и сохнуть.

Христианская душа приняла свой крест со смирением.  Автор отмечает, что она «рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов, нисколько не жалуясь и не напрашиваясь на участие»[13].  Внешнее (она была первой красавицей в деревне) у Лукерьи совпало с внутренним (красотой и силой духа): никаких жалоб, упрёков не слышит от неё автор-повествователь.  «А у иного и пристанища нет! А иной — слепой или глухой!» – говорит она.[14] 

По мере рассказа Лукерьи о своей жизни мы понимаем, что Господь выбирает её не случайно! Для чего? Мирскому уму трудно понять: у красавицы славный жених, любили друг друга, у них были бы славные дети, замечательная трудовая крестьянская семья. Почему именно она? Думается, это два главных вопроса, ради которых русский писатель и создал  рассказ.

Лукерья понимает высшее состояние человека: «от меня сам грех отошёл».[15] Нет страстей, страданиями очищенная душа готова предстать перед Богом в любую минуту: «Да и на что я стану господу Богу докучать? О чем я его просить могу? Он лучше меня знает, чего мне надобно. Послал он мне крест – значит, меня он любит».[16] В этих словах не только отсутствие ропота, но и понимание истинного предназначения человека: предстать перед Вечностью во всей чистоте и величии…

Желая помочь, облегчить страдания несчастной обреченной девушки, автор предлагает поместить её в больницу. Но она отказывается, потому что боится, что в мирской суете от неё отойдёт благодать: «И чудится мне, будто что меня осенит… Придет, словно как тучка, прольется, свежо так, хорошо станет, а что такое было – не поймешь! Только думается мне; будь около меня люди – ничего бы этого не было».[17]

«Чистому – всё чисто», –  говорили  святые. Прикованная к постели Лукерья не видит в людях окружающих её, ничего плохого: «…матушка ваша по доброте своей…»[18], «А жену он нашел себе хорошую, добрую…»[19], «А добрые люди здесь есть тоже …»[20],  - говорит она. Вроде бы и нечего дать людям прикованной к постели Лукерье, но насколько щедрой и богатой оказывается её душа. Лукерья   благодарна девочке,  которая «цветы ей носит» – ей она передаёт свой песенный дар.  Крестьянам, что рядом с ней живут и помогают ей, просит она барина облегчить оброк. Она горячо молится за своего бывшего жениха Васю,  который женился после того, как она заболела, на другой.

Как ни странно, но в её мире намного больше радости, чем у обыкновенного здорового человека: полевые цветы пахнут еще лучше садовых, «гречиха в поле зацветет или липа в саду – мне и сказывать не надо: я первая сейчас слышу. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка – мне очень приятно. В позапрошлом году так даже ласточки вон там в углу гнездо себе свили и детей вывели».[21] Всему радуется Лукерья,  за всё Бога благодарит.

«Отдай кровь – прими дух!» – говорится нам об условии приобщения к горнему миру древними сказителями духа в патерике. Простор неба и божественная сопричастность теперь полностью становятся свойствами души Лукерьи. Сны, которые видит Лукерья, освещают её трагическую фигуру дополнительным светом. Узнав о её первом сне, где она встречается со Христом, мы понимаем, что Лукерья искренне верит в то, что жизнь не только не заканчивается со смертью, а наоборот, начинается самый счастливый ее период – там не будет  места ни боли, ни болезни, ни одиночеству. Сны героини дают нам и ответ  на вопрос, почему она не боится смерти, а радуется встрече с ней. Лукерья твердо знает, что смерти нет. Второй сон  – ответ на вопрос: для чего ей такое страдание и почему именно ей. «А затем,  – говорят ей родители во сне, ты на сем свете много мучишься, что не одну ты свою душеньку облегчила, но и с нас большую тягу сняла. И нам на том свете стало много способнее. Со своими грехами ты уже покончила; теперь наши грехи побеждаешь».

Добровольные и непостижимые разумом страдания Лукерьи, её  радость соединения со Христом, проявляющаяся  в желании всех любить, всех прощать, –  это искупление грехов людских невинной и смиренной душой. Другая не смогла бы сей крест снести, но Лукерья не только смиренная и терпеливая, она ещё и благодарная,  и благородная. Она живой воплощенный христианский идеал, который Господь посылает для утешения русскому народу за его страдальческий путь, потому что есть чему поучиться, есть чем утешиться.

Живые святые – это наши ориентиры, ведущие нас ко спасению. И эти ориентиры Господь выбирает из рядов сильных духом.  Это и есть та абсолютная красота, то духовное «негибнущее золото», которые называют «загадкой русской души», «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа».

Одухотворённо-страдальческое состояние души  этих героинь И.С. Тургенева – феномен не только характера русской женщины, но и всего русского народа.

Именно  этот страдальчески-одухотворённый порыв души русского человека делает во все времена невозможное возможным:  от спасения человеческих жизней и душ до спасения Отечества. Этим духом и крепка наша вера, наша держава, наша Святая Русь. На том стоим и стоять будем. Аминь.

[1]   Режим доступа: http://www.briefly.ru/turgenev/mumu/